В страшном деле историка-расчленителя Олега Соколова всплывают все новые неожиданные факты. Теперь оказалось, что у него был шанс уйти от наказания, если бы не глазастый свидетель.
На очередном заседании суда по делу убийства аспирантки Анастасии Ещенко выступил Игорь Квактун. Это врач скорой помощи, чья бригада приехала спасать доцента на набережную, ночью 8 ноября, передает «Mash на Мойке».
По его словам, Соколов сидел, прижимая к себе чёрно-синий рюкзак. При этом мужчина вёл себя неадекватно. Квактун отметил, что преподаватель «бессвязно кричал, чтобы его не трогали, сопротивлялся».
Тем не менее, медикам удалось снять с него куртку и положить на носилки. Уже в Мариинской больнице Соколов пришел в себя. Он пояснил, что является преподавателем СПбГУ. По его словам, он выпил с товарищами-офицерами, после чего, вышел прогуляться. В Мойке он увидел рюкзак и попытался выловить его. Однако сам выбраться из реки не смог.
Как уточняет «Фонтанка», когда с Соколова стянули промокшую куртку и отобрали ранец, свидетель заметил в кармане пистолет. После этого он позвал сотрудника полиции. Экипаж в этот момент уже собирался уезжать.
Полицейский открыл рюкзак Соколова, развернул свёрток и нашел в изоленте отрубленные руки жертвы.
«Мы попросили сотрудника находиться в машине, насколько я помню, его [Соколова] сразу пристегнули», — отметил свидетель. При этом доценту была нужна безотлагательная помощь, так как он мог умереть от переохлаждения.
Кроме того, в суде был допрошен свидетель Алексей Безруков. Он рассказал, как его подчиненные обнаружили большой мусорный мешок, в котором лежал белый пластиковый пакет. Внутри были еще четыре мусорных мешка. В них Соколов, по версии следствия, завернул останки убитой.
Ранее в Петербурге начался суд над историком. Он убил и расчленил аспирантку Анастасию Ещенко. Соколов уже рассказал свою версию взаимоотношений с девушкой и ее убийства. Историк утверждал, что якобы виновата была «выбесившая» его Ещенко, а сам он находился в состоянии аффекта.
При этом знакомые Соколова, общаясь с журналистами, раньше говорили о его патологической ревности, жестокости. Одна из его бывших подруг обращалась с заявлением в полицию о том, что историк ее избил и пытался задушить.