То, что карантинный апрель будет очень тяжелым для экономики, было понятно и без соответствующей официальной статистической информации. Минэкономразвития оценило падение ВВП в минувшем апреле в минус 12% в годовом измерении. Это сильное падение, хотя можно было ожидать и более худшего результата. Тем интереснее было посмотреть на свежую подробную экономическую статистику по апрелю, которую на днях обнародовал Росстат.
Какие-то данные, честно говоря, меня сильно удивили, например, по динамике промышленного производства: минус 6,6% по сравнению с апрелем прошлого года, а по сравнению с мартом текущего года получилось минус 9,2%. Удивление тут вызвало вот что: апрель, как известно, был объявлен нерабочим. Понятно, что непрерывные производства, отрасли, обеспечивающие жизнедеятельность граждан, работали. А все остальные, по идее, должны были «отдыхать». Как, работая в таком режиме в нерабочем апреле, промышленность могла упасть всего лишь на 9,2%? К примеру, в январе каждого года с нерабочей первой декадой мы из года в год имеем худший результат по сравнению с предыдущим месяцем (декабрем): падение промпроизводства на 10–15%. Какой-то парадокс получается: десять нерабочих дней приводят к падению большему, чем весь нерабочий месяц. У меня объяснение этому только одно: что-то со статистикой по промышленному производству в апреле текущего года было не так.
Увы, другой статистики у нас нет, а потому приходится довольствоваться теми цифрами, которые называет Росстат. Продолжим их изучение. Больше всего в апреле обвалилась сфера услуг. Объем платных услуг населению снизился на 37,9% в годовом выражении. Но интересно, что не было ни одного вида услуг, который бы показал нулевой результат. Казалось бы, карантин, а вот поди же ты: услуги культуры снизились на 95,6%, туристские услуги — на 96,9%. Значит, все-таки люди в этих сферах работали?
Но самый интересный результат оказался среди бытовых услуг. Судя по статистике, у нас где-то работали даже бани и душевые. Снижение там составило 96,4%, но ведь не 100%! А с парикмахерскими вообще красота: падение по этому виду услуг в апреле 2020 года равнялось 83,6% в годовом выражении, но опять же не 100%. Кстати, было падение даже по ритуальным услугам — минус 12,4%. Из уважения к умершим в разгар пандемии оставлю эту цифру без комментариев.
Но кто-то даже выиграл в условиях карантина. Так, услуги предприятий по прокату выросли на 26,5%. Здесь все более-менее понятно: сидя дома, в самоизоляции, можно проводить время гораздо с большей пользой, если взять напрокат все необходимое для этого — хоть гаджеты, хоть тренажеры…
Примечательно, что снижение оборота общественного питания (ресторанов, кафе и баров) в апреле было, конечно, большим (минус 51,5%), но все-таки не таким, как у бань и душевых. Все просто: торговать рестораны едой навынос еще могут, а вот сделать это с услугами бань и душевых — проблематично.
Оборот розничной торговли тоже показал сильное снижение: минус 23,4% в годовом выражении. Причем оборот по непродовольственным товарам снизился в апреле аж на 36,7%, в то время как по пищевым продуктам, включая напитки и табачные изделия, — на 9,3%. На первый взгляд такая статистика тоже выглядит парадоксальной. Ну ладно, непродовольственные товары, но продукты питания-то почему? Что, меньше в карантин кушать стали? Вряд ли, поэтому причина здесь видится все-таки в другом. В марте народ массово закупался в магазинах в преддверии карантинных мероприятий. Кто-то умудрился на весь апрель запасы создать. Кстати, в пользу такой версии говорит и тот факт, что как раз в марте торговля показала очень неплохие результаты. Продовольствие закупали, чтобы карантин пересидеть, а непродовольственные товары — потому что после мартовского ослабление курса рубля это было просто экономически выгодно.
Давайте еще посмотрим на те виды производства, которые выросли в апреле. Согласитесь, предположить, кто именно оказался в плюсе в апреле 2020 года, когда пандемия вовсю накрыла Россию, достаточно легко. К примеру, производство лекарственных средств и материалов, применяемых в медицинских целях, — на 13,5% в годовом выражении. Производство спецодежды (да-да, запоминающееся облачение врачей, работающих с COVID-19) выросло почти в 2 раза — и об этом было нетрудно догадаться.
Ладно, апрель — дело прошлое. А что с маем, который уже тоже остался в прошлом? Официальную статистику от Росстата мы дождемся еще не скоро. Можем ли мы сами что-то попытаться спрогнозировать?
Во-первых, будем исходить из того, что май был тоже неполноценным месяцем с точки зрения рабочего времени. Да, ограничения, связанные с коронавирусом, в мае уже во многих регионах активно снимались, но все-таки экономика оставалась в полузакрытом состоянии.
Во-вторых, именно с мая Россия, выполняя договоренности с ОПЕК, стала активно сокращать добычу нефти. По предварительной оценке, это сокращение могло составить 16–17%, что, замечу, автоматически минусует ВВП в мае где-то на 3–4%. Одних только этих факторов достаточно, чтобы сделать вывод: май 2020 года будет для российской экономики столь же провальным, что и апрель.
Кстати, уже есть и некоторые статистические подтверждения сделанным предположениям. По данным РЖД, грузооборот на российских железных дорогах в мае 2020 года уменьшился почти на 7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. А грузооборот железнодорожного транспорта всегда был верным индикатором состояния дел в экономике. И понятно почему: если экономика работает, значит, есть что перевозить. Тем более такая «утяжеленная» сырьевыми отраслями экономика, как наша.
Попробуем заглянуть еще на месяц вперед. С июня месяца все ограничения вроде как снимаются. Да, в разных регионах этот процесс идет со своими особенностями, но идет, карантин все больше остается позади. Но вот вопрос: надолго ли? Ведь представители властей сами неоднократно высказывались о высокой вероятности второй волны пандемии.
Безусловно, очень большое значение будет иметь фактор создания вакцины против коронавируса. Если чудо свершится и она быстро появится, то это сильно улучшит не только медицинскую ситуацию в стране, но и перспективы экономического восстановления. Если здесь реальных успехов не будет, то для экономики это будет не очень хорошо.
Тогда. Может быть, на помощь придет план восстановления экономики, который разработало правительство? Может, он придаст необходимый импульс для выхода из кризиса? О плане будем судить, когда он все-таки появится в окончательном виде. Пока мы знаем только о том, что в стоимостном выражении этот план оценивается в 5 трлн рублей и нам обещают 2,5% роста ВВП в 2021 году. Позвольте-позвольте, если в 2020 году экономика, даже по официальным прогнозам, упадет на 4–6% (в таком диапазоне оценки у Банка России и Минэкономразвития), то прогнозируемый прирост ВВП в 2021 году, получается, далеко не компенсирует провал этого года.
Замечу, что в ведущих европейских экономиках в своих прогнозах на 2021 год исходят из того, что им удастся практически полностью восстановиться после провала текущего года. А мы почему так скромничаем? Заранее понимаем: мало что у нас получится? И зачем нам такой план, реализация которого будет означать, что и в 2022 году уровень экономики будет существенно ниже 2019 года? Вопрос риторический.
Пока, конечно, рано подводить итоги того, как российская экономика пережила нашествие коронавируса. Просто потому, что пандемия продолжается и по-прежнему ежедневный прирост зараженных в России остается одним из самых высоких в мире. И есть большая вероятность того, что потом с сожалением придется констатировать: Россия поспешила с выходом из ограничительных мер.
Пока промежуточные итоги для российской экономики — на «троечку». Предпринимаемые меры были запоздалыми и не всегда эффективными, поэтому падаем сильно и дно этого падения пока не нащупали.