На фоне небывалого переизбытка нефти в мире резко выросло значение нефтехранилищ. В выигрыше оказались те страны, у кого больше мощностей. И Россия, в отличие от США и Саудовской Аравии, не в числе этих счастливчиков. Почему у нас так и не построили нефтехранилищ? И действительно ли они нужны России?
Минэнерго РФ изучает возможность сооружения нефтехранилищ в стране с точки зрения экономической целесообразности и стоимости проекта, заявил замминистра энергетики РФ Павел Сорокин. По его словам, надо понять потенциал хранилищ с точки зрения сглаживания спроса и предложения. А расположить резервные мощности можно в крупных портах или трубопроводных хабах, а также за рубежом на точках выхода из российских трубопроводов, то есть там, где на них есть спрос. Чтобы в итоге не получился никому не нужный очередной памятник промышленной архитектуры.
Судя по всему, Минэнерго серьезно отнеслось к предложению Российского газового общества (РГО), которое на днях предложило создать в России систему хранилищ стратегического нефтяного резерва, которая будет вмещать до 10% от годового уровня добычи.
«В этих условиях (пандемии и обвала цен на нефть — прим. ВЗГЛЯД) резко возросло стратегическое значение нефтехранилищ и в более выигрышном положении оказались те страны, в которых такие системы хранения нефти хорошо развиты, в частности США и Саудовская Аравия», — говорится в сообщении общества.
Такие хранилища, по мнению экспертов общества, не только инструмент обеспечения энергетической безопасности, но также эффективный и прибыльный бизнес, который играет все большую роль в регулировании и балансировке мирового нефтяного рынка. Одним из вариантов размещения хранилищ нефти там называют каверны каменной соли — у РФ уже есть опыт таких работ.
По данным Rystad Energy, все объемы хранения нефти и нефтепродуктов в мире достигают 7,7 млрд баррелей. Основные стационарные нефтехранилища сосредоточены в США и Канаде, КНР, странах ЕС, Японии и Южной Корее.
«Стратегический резерв нефти в странах «двадцатки» примерно равен трехмесячным объемам потребления нефти. Но на фоне коронавируса и падения спроса на нефть в этом году были максимально задействованы для хранения нефти также нефтеналивные танкеры, на которых хранилось более 100 млн баррелей сырой нефти», — отмечает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев.
Когда мир столкнулся с катастрофическим перепроизводством нефти, США смогли предоставить своим нефтяникам возможность арендовать до 77 млн баррелей мощностей для хранения нефти в стратегических запасах, которые расположены на побережье Мексиканского залива в природных подземных хранилищах. Хранилища нефти были созданы в соляных куполах на глубине примерно одного километра. На это ушло около 4 млрд долларов в свое время. Но по данным минэнерго США, создание таких хранилищ в 10 раз дешевле традиционных наземных объектов, указывает старший аналитик «Фабрики инвестиционных идей» БКС Виталий Громадин.
Нефтехранилища помогли США и другим странам убрать излишки нефти с рынка и избежать обвала цен до отрицательных. У России же такой возможности нет.
«Ранее не раз предлагалось создать систему нефтехранилищ. Но это очень долгая и дорогостоящая работа. Поэтому при сокращении спроса российские компании снижают объемы поставок нефти через трубопроводы, а вопрос хранения избыточных объемов нефти был проблемой покупателя. Но в этом году, при рекордном падении потребления из-за коронавируса, этого оказалось недостаточно», — говорит Артем Деев.
Этой весной в России были максимально задействованы имеющиеся технические емкости самих нефтедобывающих компаний, а также цистерны РЖД (около шести тысяч штук).
В России есть стратегический резерв Роснефтегаза, который вмещает не более 15 млн баррелей, что в 60 раз меньше, чем в США, отмечает Деев. Емкости резерва расположены на предприятиях Роснефти, Транснефти и других нефтяных компаний.
Громадин считает, что России надо перенимать опыт Саудовской Аравии, у которой имеются как локальные хранилища, так и зарубежные мощности, купленные или взятые в долгосрочную аренду. Зачем производителю нефти внутренние хранилища? Все просто — на случай атак, саботажей или других чрезвычайных ситуаций на нефтяных месторождениях, как это произошло в октябре прошлого года после атаки дронов на два месторождения Хураис и Абкаик, поясняет Громадин. В России, правда, ситуация с безопасностью нефтяных объектов выглядит гораздо более стабильной. Вторая задача у саудовских хранилищ — помогать балансировке рынка путем отправки части добычи в запас.
Однако эксперт Финансового университета при правительстве РФ, эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков считает, что России не надо строить нефтехранилища, пусть их строят страны-потребители, которые импортируют нефть.
«Традиционно именно покупатели нефти, а не ее экспортеры строят нефтехранилища. У них нет выбора. Если что-то случается с поставками нефти, им неоткуда ее брать. Поэтому ради энергетической безопасности они создают хранилища нефти, чтобы в случае остановки поставок можно было какое-то время продержаться», — поясняет Игорь Юшков.
А у экспортеров, в отличие от потребителей, выбор есть — через тот же ОПЕК+ они снижают или повышают добычу для балансировки рынка. Для энергетической безопасности хранилища не нужны. Строить хранилища и закачивать туда 10% годовой добычи нефти для создания стратегического резерва?
«Думаю, что у нас стратегический резерв топлива и так есть у военных, зачем создавать еще?» — говорит собеседник.
Современная история с коронавирусом, по его словам, на самом деле тоже показала, что хранилища России не нужны. Кризис перепроизводства случился при одновременном срабатывании двух факторов. С одной стороны, произошел резкий рост добычи из-за развала в марте сделки ОПЕК+. С другой — колоссально просел спрос из-за грянувшей пандемии и карантина. Цены уходили даже в отрицательную плоскость на некоторых рынках, хоть и ненадолго. Рынок обуял страх, что скоро нефтехранилища заполнятся доверху и тогда нефть обесценится по всему миру. Однако этого ведь не произошло.
«Рынок успел отреагировать, и мировые нефтяные мощности не переполнились, благодаря новому соглашению ОПЕК+. Того, чего боялись, не произошло. Это также говорит в пользу того, что России хранилища не нужны», — считает Игорь Юшков.
Наконец, кто заплатит и за строительство, и за хранение нефти в хранилищах долгие годы до того момента, когда, возможно, произойдет повторение ситуации текущей весны 2020 года? А деньги здесь немалые. По мнению Юшкова, не стоит изобретать велосипед со строительством хранилищ, а лучше помочь компаниям решить имеющиеся проблемы.
«Одна из основных проблем — это устаревание ресурсной базы, ухудшение ее качества. Перед Россией стоит вопрос — сможет ли она в перспективе 10-15 лет добывать столько же, сколько она добывает сейчас. Поэтому лучше потратить деньги на технологии, чтобы научиться рентабельно добывать нефть на Баженовской свите, либо предоставить нефтяникам льготы, чтобы те вкладывали деньги в развитие новых проектов. Потому что сейчас мы находимся на потолке. А 100 долларов за баррель, возможно, никогда больше не будет, или будет, но не скоро», — считает Игорь Юшков.
Если у России упадет добыча, то здесь как раз появится переизбыток технологических емкостей, которые сейчас имеются у Транснефти, то есть появится место для хранения нефти.